В рубрике Jazz Room представляем вашему вниманию интервью с человеком, усилиями которого в Москве появилась площадка, на которой звучат лучшие образцы виртуозно исполненной оригинальной музыки - арт-директором джаз-клуба Алексея Козлова Араиком Акопяном.
Араик, в чём миссия клуба Алексей Козлова?
Миссия клуба в том, чтобы предоставить сцену настоящему искусству, продвигать качественную музыку и импровизационных музыкантов, чтобы привлекать и воспитывать принципиально нового слушателя. Первые два года клубу очень помогал меценат Сергей Халин, который вкладывал деньги именно в эту идею. Он говорил, что Диму Билана в нашей стране знает 90% населения, а пианиста Диму Илугдина 0,0009%, и что он хочет этот баланс изменить. Когда ты делаешь бизнес без миссии, он долго не живёт, или если делаешь только ради денег, то это может принести прибыль, но потом быстро разрушиться. Есть золотое сечение между бизнесом и искусством - умудряться делать так, чтобы всё было живым и с точки зрения бизнеса, и с точки зрения искусства. Это самое сложное и, мне кажется, что у клуба Алексея Козлова это получается. Подобных примеров много и они всегда строятся на диктатуре конкретных людей, которые понимают, что шаг влево, шаг вправо могут нарушить это зыбкое сечение и баланс.
В чём заключается твоя диктатура как арт-директора?
Я - единственная и последняя инстанция в выборе коллективов, которые выступают в клубе, и я полагаюсь исключительно на свой вкус во всём - от фоновой музыки до того, как должен выглядеть клуб.
Это же относится и к звуку, свету и онлайн-трансляциям?
Да. У нас работает прекрасная команда профессионалов, которым я доверяю и которых направляю. По звуковому оборудованию мы сотрудничаем с немецкой компанией Voice Acoustic, акустические системы на партнёрских основаниях клубу предоставила компания “Технология звука”. А историю с прямыми трансляциями мы начали ещё в старом клубе, причём мне все говорили, что из-за трансляций меньше людей будут приходить в клуб на живые концерты, но получилось наоборот - они видят интересную трансляцию и приезжают посмотреть и послушать, погрузится в атмосферу.
Я так примчалась на концерт Фрэнка Маккомба, увидев трансляцию.
Класс! Плюс ко всему нас смотрят регионы России и многие смотрят за рубежом. В Праге в одном из клубов наши концерты показывают каждый вечер, а когда гости этого клуба приезжают в Москву, они приходят в наш клуб. Да и вообще, мировой охват имеет большое культурное значение.
Трансляции делаете сами?
Да, сами всё наладили. Сейчас в планах транслировать звук в 5.1. В домашних условиях можно будет смотреть не только качественную многокамерную картинку, но ещё и получать качественный звук.
В одном из интервью ты высказался о том, что сейчас время впечатлений, а не развлечений. В чём отличие?
Я говорил про индустрию развлечений и индустрию впечатлений. Я уже не помню, честно говоря, кто придумал это выражение “индустрия впечатлений”. Я за него уцепился, мне оно очень нравится. Индустрия развлечений - это, так называемый, “день свиньи”, когда рабов раз в год отпускали повеселиться, где был беспредел: разврат, алкоголь, и всё, что угодно. Индустрия впечатлений - совершенно другое: когда ты получил для себя что-то реальное не только на физиологическом животном уровне, но и душевно, а, может, и духовно обогатился.
Несмотря на то, что клуб открылся в 2012 году, - а 9 лет для клуба приличный срок, - есть ощущение, что у вас много всего ещё впереди.
Запас есть большой. Сейчас уже не хватает наших трёх сцен, нужны дополнительные. Если бы у клуба было пять сцен, я легко составил бы программу выступлений на год вперёд, даже учитывая, что в этом году нет привозов зарубежных исполнителей.
Трудно ли продвигать джаз в России?
Если сравнивать искусство и музыку с алкогольными напитками, то для России, привыкшей к водке, джаз - это выдержанный виски или коньяк. Перестроить внимание публики - нелёгкий процесс, хотя и не без исключений. Бывает, человек пил всю жизнь водку, вдруг попробовал виски и понял, что это лучший напиток, который он пробовал. Люди попадают на концерт непростой для восприятия музыки и настоящего искусства, чувствуют эту искру и сами зажигаются. Но такие случаи редки. Большинство людей не так просто обучаемы хорошему виски и хорошей музыке.
Получается, мы делаем с вами одно дело.
Получается, так.
В клубе несколько локаций под разные вкусы публики. Если проводить параллель с алкоголем, рассматривался ли вариант сделать микс с аудиторией, которая пьёт водку, но готова попробовать что-то ещё?
Дкмаю, что этот микс невозможен. Когда мы пытались работать в симбиозе с аудиторией паба, были жуткие конфликты двух аудиторий. Одни пьют пиво, едят крылышки, смотрят футбол, шумят, а рядом сидят люди, которые слушают серьёзную музыку. Я понял, что или они нас, или мы их. В итоге, мы тихонько и мягко выжили музыкой публику паба. Теперь - это концертный клуб, не чуждый хорошему алкоголю и европейской кухне.
Как музыканту найти баланс между искусством и монетаризмом? Зная вкусы публики и её предрасположенность к ректификату и кавер-версиям, как не впасть в монетаризм даже и талантливому музыканту?
Одни занимаются дополнительно преподаванием, другие, всё-таки, пытаются себя грамотно упаковать, но даже если настоящий музыкант уходит больше в сторону продукта для широкой публики, получается продукт высочайшего качества, потому что настоящий музыкант не может не творить хорошую музыку.
Можешь привести пример такого эффективного маркетинга в джазе в России?
Эффективный маркетинг - это внешний образ и стиль, афиши, промо, видео, много всего. И с такой некоммерческой музыкой, как джаз, можно стать модным. Например, LRK TRIO, которые много занимаются своей раскруткой и музыка при этом очень серьёзная. Я, например, могу купить вино, потому что мне понравилась этикетка. Она имеет большое значение при выборе и влияет на настроение, с которым ты наливаешь вино в бокал.
Тебе не кажется, что будет такая точка невозврата, когда у большинства людей атрофируется способность чувствовать настоящее искусство и эмоции, с этим связанные, и что объём дешёвого ректификата в музыке и искусстве погасит эту способность?
Государственная функция насаждения культуры, которая была в Советском Союзе, утеряна. В СССР всё, что было связано с искусством, было на очень высоком уровне. Тогда чётко делили искусство и развлекуху. Теперь во всём мире это атрофируется, но до конца это атрофироваться не может, потому что соприкосновение с настоящим искусством трогает и пробуждает душу. У кого-то эта чакра открыта, кому-то нужно время, чтобы перейти от водки к солодовому виски. Образовательная функция очень нужна. Раньше на корпоративах заказывали чистейшую совковую попсу, поп-артисты загребали деньги лопатой. Первые сезоны шоу “Голос” перевернули сознание российского слушателя. Зрители передачи увидели талантливых музыкантов и потрясающих артистов - Андрея Давидяна, Этери Бериашвили, Мариам Мерабову, Сергея Манукяна, были в восторге от них и были удивлены, почему не знали их раньше. Но никогда настоящее искусство массовым не было и никогда таким не будет.
Уникальным был непродолжительный период в 60-80-ые годы, когда джаз и рок-музыканты собирали стадионы по 200 тысяч человек. Это был период, когда искусство стало монетизироваться и когда стало понятно, что это такой же бизнес, как и любой другой, и нужно только научится его грамотно упаковывать и продавать. Но оказалось, что можно под видом искусства впаривать продукт, в котором нет искусства. В истории человечества раньше не было такого, чтобы за миллионы долларов продавались картины из экскрементов. Всё это привело к тому, что проблемой современности стала узость мировоззрения. Мне встречались люди, которые высказывались на тему религии и христианства, а когда я их спрашивал, читали ли они Евангелие, они отвечали, что читали «Код Да Винчи». Не знаю плакать тут или смеяться, но, к сожалению, это же и есть современный мировой тренд - всё стало “для чайников” и “научу за два часа”.
Как ты развиваешься в профессии?
Стараюсь слушать много музыки. Несмотря на то, что я консерватор, я пластичен и принимаю новое. Я развиваюсь внутри своей работы, подкручивая винтики, балансируя между искусством и бизнесом.
Ты оптимист?
Я реалист. Зная, что всё будет плохо и будет только ухудшаться в плане духовности, и искусства, я продолжаю делать свою работу. Не вижу предпосылок для улучшения в плане духовности и искусства, реально на всё смотрю и не паникую.
Клуб Алексея Козлова признан лучшим джазовым клубом в мире. Как это случилось?
Голосование впервые запустил независимый авторитетный американский ресурс All About Jazz, который существует с 1995 года и получил большое количество призов как лучшее джазовое СМИ в мире. Мы написали в соцсетях, что участвуем в этом конкурсе, а для того, чтобы проголосовать, нужно зарегистрироваться на их сайте. В России и Москве сейчас много активной аудитории, слушающей хорошую музыку, и мы стали тихонечко-тихонечко продвигаться вперёд. Сначала опередили все европейские клубы, потом мировые и вышли с большим отрывом на первое место в сотне. После чего со мной связались и сказали, что владелец сайта считает, что мы подключили хакеров и что он будет проверять все адреса и IP. После проверки, они убедились, что всё честно, и спросили кто за нас голосует-то и что, вообще, происходит. Я рассказал им про клуб на трёх этажах, про 130 концертов в месяц, рассказал про прямые трансляции, каждую из которых смотрит по 100 тысяч человек. В итоге, мы на полном основании заняли первое место. Американские клубы, конечно, так и не поняли: как так - где Россия, и где джаз.
Но после этого произошло ещё одно знаковое событие. В 2019-ом году солист ансамбля Игоря Бутмана Евгений Побожий занял первое место на конкурсе гитаристов в Нью-Йорке как лучший джазовый гитарист мира. Опять из России. Этот конкурс проходит один раз в 15 лет, а в жюри были такие музыканты, как Пэт Мэтини, Джон Скофилд. как Стэнли Джордан. Это всё вселяет большой оптимизм и позволяет не складывать руки.
Вообще, российские джаз-клубы, учитывая постоянные кризисы, непопулярность и нишевость джазовой музыки, находятся в активном состоянии постоянного улучшения, приходится всё время быть в тонусе. Именно поэтому многие наши клубы уже выше уровнем, чем американские. Когда приезжают зарубежные музыканты, у них челюсть отвисает от удивления. Например, британский клуб “Ронни Скотт” существует 65 лет и превратился в туристический объект. У них солд-ауты на все концерты на три месяца вперёд. Такая ситуация во многих старых легендарных клубах. И по этой причине они не особо парятся, не тратятся на обновление звукового оборудования и т.д. Когда имя начинает работать на тебя, ты расслабляешься - это подводный камень. Всегда нужно быть в тонусе, в курсе инноваций, держать руку на пульсе, должна быть диалектика развития.
Как считаешь, музыканту обязательно учиться в США? В Беркли, например.
В Беркли попадаешь в среду, которая сама по себе очень важна. Туда со всего мира приезжают музыканты со своим мировоззрением, поэтому сама среда даёт очень много. У нас в стране всё разделено на маленькие секты, а если долго вариться в собственном соку, то продукт может испортиться. В Америке сейчас всё не очень хорошо из-за пандемии, но и до пандемии было уже так. У джазовых музыкантов сейчас работы немного, некоторые вырвались на хороший уровень, у них нормальные гонорары, а остальные, точно так же, как наши, еле сводят концы с концами. Клубы не собирают людей, джаз стал непопулярен. Всё переместилось в сторону Азии - в Китай, Индонезию, Таиланд. Там большое количество фестивалей и образованных слушателей. Япония, кстати, потрясающая джазовая страна.
Ты много путешествуешь? Как мониторишь джазовую жизнь в других странах?
Путешествую немного, но много общаюсь с коллегами из Америки и Англии, а в России есть ежегодное джазовое событие “Jazz Across Borders” в Питере, один из учредителей которого Игорь Михайлович Бутман. Туда приезжают много российских и зарубежных музыкантов и коллег, проходят мастер-классы, круглые столы, где можно пообщаться, обменяться опытом, расспросить, что и где происходит - это, наверное, и есть повышение квалификации.Знаю, что в клубе выпускаются виниловые пластинки с музыкой артистов, которые выступают в клубе.
За последние годы произошёл возврат к винилу, про компакт-диски все забыли. Люди скучают по аналоговому настоящему звучанию. У нас был лейбл “Арт Бит”, который основал Сергей Халин. Мы выпустили больше 200 релизов как на виниле, так и на компакт-дисках. Он закрылся в связи с некоторыми обстоятельствами. Недавно, совместно с друзьями, мы запустили новый лейбл и независимый медиа-ресурс JAZZIST и скоро презентация первого альбома. Это будет альбом потрясающего трио Дмитрия Илугдина “My Story”. Jazzist.club - прекрасный свежий информационный сайт, где много новой интересной информации от увлечённых и незашеренных авторов, интервью, подборки плей-листов. Крайне рекомендую. Лейбл же будет выпускать настоящее искусство и актуальную музыку, будем продвигать современных артистов.
Импровизация - это всегда вызов?
Иногда вызов, иногда ловушка, потому что можно впасть в прелесть и нести чушь. Импровизация - странная вещь, в которой есть дуализм, две точки зрения. У Толкиена рассказано про небесный хор, в котором все пели стройно, и вдруг один из ангелов начал импровизировать, и поэтому его скинули с небес. Это одна точка зрения. А вторая - дьявол хочет поймать человека на предсказуемых вещах, поэтому импровизация - побег от дьявола в настоящую непредсказуемость. Как только импровизация становится предсказуемой, она становится такой ловушкой. Обе точки зрения имеют право на жизнь. Когда музыкант вдруг решает, что он творец, появляется сильнейшее чувство гордыни, которое может всё испортить. С другой стороны, впадать в квадрат и не импровизировать или импровизировать квадратно - тоже ловушка.
Люди вообще разучились импровизировать в жизни. Например, пойти не каким-то стандартным путём, к которому привык, а другой дорогой. Для этого нужна смелость, но можно и заблудиться. Что касается определения, что такое джаз, то это всего лишь название. Кто-то скажет что джаз - это жизнь, кто-то скажет, что это когда в музыке есть 70% свинга, а 69% - это уже не джаз. Можно что угодно говорить, но ты абсолютно верно сказала про импровизационную музыку - это некий вызов, это когда ты вырвался из квадрата.
Это как в “Трансёрфинге реальности” Зеланда: “я сбежал с фермы”.
Да. А вообще, я считаю, что импровизация - это подарок, который после концерта должен унести с собой слушатель. Если не унёс, то это была не импровизация. Я вспоминаю концерт Роберта Гласпера в клубе “Олимпиада 80”. В зале было 300 человек и все 300 одновременно поняли и почувствовали, что такое настоящая импровизация - это мистическая связь между временем, местом, конкретным человеком, его ощущением Бога и слушателем - это всё вместе для меня и есть джаз. Но, к слову сказать, клуб Алексея Козлова - это прежде всего музыкальный клуб, где звучит не только джаз, но и музыка барокко, этническая музыка, world-music, иногда и progressive-rock. Так что я, может быть, и не джазист.
Специально для Whisky Rooms J.Смóлян
