Представляем вашему вниманию интервью с композитором, скрипачом и руководителем Ансамбля 4’33" Алексеем Айги.
Алексей, ты же живёшь во Франции, а в Москву приезжаешь только для записи музыки к фильмам и концертов с группой 4:33. Чем насыщена была жизнь в последнее время?
Весной-летом я делал музыку к кино, которое выйдет в прокат, наверно, осенью и называется «Пилигрим». Наш российский боевик режиссёра Александра Баршака. До этого был документальный французско-немецкий фильм “1000 миль до следующих объятий” молодого режиссёра Ирины Рубиной. Сейчас у меня каникулы и ожидание следующего проекта, о котором есть только устная договоренность.
В таком насыщенном графике как существовать? Бывают срывы? Или необходимые паузы?
В таком бизнесе срывов не может быть. Один раз “сорвёшься” и больше ты уже не работаешь.
Твоя цитата: “Когда-то я думал, что, может, надо поступать в консерваторию, и ходил показывать свои сочинения — вернее, отдельные ноты — уже Эдисону Денисову. Он сказал: «Будете нормальным композитором». А я не хотел быть нормальным композитором и в консерваторию не пошел.” Что такое нормальный композитор?
У каждого свой нормальный композитор в голове. У людей из академической среды, к которой принадлежал Денисов, - это, наверно, человек, который пишет музыку по каким-то строгим правилам, и которую исполняют другие музыканты. Это композитор, который пишет ноты, а исполнители играют. Хотя ситуация понемногу меняется последнее время. Я же никогда не разделял написание музыки и исполнение. Всю музыку я пишу в расчёте на то, что буду играть её сам. В этом моя ненормальность. Или нормальность. Вот сейчас у меня просят в Москве партитуры, музыканты хотят сыграть что-то из моей музыки. Я с большим трудом что-то раскапываю, чтобы им отдать, потому что я всё пишу под себя и понимаю, что не всегда другие музыканты могут сыграть адекватно то, что я придумал.
Для своей группы я пишу необходимый минимум, потому что мы понимаем друг друга с полуслова да и потому что все лучше меня разбираются в своей профессии. Басист лучше сделает басовую партию, ударник - ударную и т.д. Поэтому принципиальные вещи - гармония, мелодия, общее строение - задаю я, а дальше все что-то своё привносят.
Ты из творческой семьи, твой отец известный поэт. Насколько это повлияло на твою судьбу как музыканта?
Наш дом - это был склад картин. Люди, которые постоянно тусовались у нас - полузапрещённый круг неофициального искусства, поэты, писатели, художники, которые нигде не печатались, не издавались и не выставлялись. Не знаю насколько это было полезно. Но я в этом вырос и мне сложно сказать - может быть, мне бы больше нравилось бы жить в хоромах на берегу моря. Это данность.
Как Геннадий Айги относился к музыке?
Мой отец хорошо разбирался в музыке. Он дружил с многими композиторами, с Софьей Губайдулиной, Валентином Селиверстовым, с лидерами авангардной советской музыки того времени. Но так как мои родители были разведены, то о музыке нам поговорить возможности было мало. Музыкой я занимался в обычной музыкальной школе, какие там эксперименты. В шесть лет я пошёл учиться играть на скрипке и получил стандартное классическое образование. И скорее это что-то другое на меня оказывало воздействие - поэзия или живопись, потому что авангардной музыки в то время вокруг меня не было. Её практически не существовало в записи в конце 70-х - начале 80-х. И я был достаточно мал, чтобы ходить на редкие концерты подобной музыки.
Айги - это псевдоним твоего отца?
Это не псевдоним, это его фамилия. История такая. Это родовое имя. У чувашей были родовые имена. Айги по-чувашски “тот самый” или “тот, который”. Фамилии у чувашей в приказном порядке при коллективизации в советское время меняли на русские, поэтому там появились много Пушкиных, Лермонтовых, Толстых. Чувашские родовые имена и фамилии почти все заменили, русифицировали. Мой же дед был учителем. И когда выбирали фамилии, кто-то сказал, что он хитрый, потому что учитель, и ему дали фамилию Лисин. Но это не наша фамилия. Когда отец смог поменять её на Айги, он её поменял.
Расскажи про графические партитуры. Что это, как их читают. Ты рисовал такие, когда увлекался авангардом?
Это достаточно узкое явление. Появилось в какие-то, наверно, 60-е годы, когда начались различные авангардистские опыты, и люди подумали, зачем нам записывать музыку нотами, если можно записать её какими-то знаками и интерпретировать её по-другому. Это связано конечно с абстрактной живописью, которая появилась, условно говоря, примерно в это же время, и с желанием вырваться за пределы обычного обозначения нот. И во многом - это импровизация. Достоинства и недостатки такого нотирования музыки в том, что хороший импровизатор и музыкант сыграет её интересно, если музыкант так себе, то и сыграет он музыку никак. Это и есть слабость такого способа нотации. Каждый видит то, что он хочет, и соответственно, играет так. Один видит в какой-то полоске глиссандо вверх, второй - глиссандо вниз, третий думает, что это одна нота, а четвёртый - что это 25 нот одновременно. Сам я немного этим занимался в период увлечения импровизационной музыкой, даже делал какой-то перформанс в Берлине году аж в 1995.
«Страна глухих» — это ведь не дебют твой как композитора музыки для кино. Что было до?
Это не первый фильм, да. До этого была музыка к двум немым фильмам - “Метрополис” и “Дом на Трубной”. “Метрополис” - огромный двухчасовой фильм. Я как-то не подумал, взялся за него, а потом оказалось, что нужно столько музыки написать, да ещё отрепетировать. На этом большинству вещей научился, конечно. Потом ещё “Дом на Трубной”. Он хоть и в два раза короче, но настолько быстро и нестандартно смонтирован, в нём настолько много всего происходит, что поневоле пришлось многому учится.
Где эти фильмы можно посмотреть?
«Метрополис» не существует на видео, а партитуру я потерял при переездах. Когда-нибудь, когда время будет, я её восстановлю, потому что наброски сохранились. «Дом на Трубной» мы играем достаточно часто. В Москве в прошлом году играли уже версию для оркестра. Она сделана для телевидения, по заказу Первого канала, но он по-другому назывался в 1996 году.
Твоя цитата: “Мне позвонили продюсеры, которые снимали «Страну глухих», и сказали, что им нужна музыка на такой сюжет: карлик-наркоман, послушав композицию, написанную предводителем банды изготовителей снафф-порно, понимает, что ее автор — гений, и так вычисляет, кто этот человек.
Меня попросили написать именно эту композицию, а я сказал: давайте я и всю остальную музыку напишу, я справлюсь”. Как пишется музыка к подобному сюжету?
Эта история - абсолютная правда. Вообщем, нужно было написать какую-то яркую музыку, где много чего происходит, с драматическим развитием, со сном карлика-провидца, ну, и так далее. Прошло столько лет, сложно сказать - как. Берёшь и пишешь. Сейчас уже нет задач, которые невозможно сделать. Прошкин Андрей для “Орды” сказал: “Ты должен написать рок-н-ролл 14-ого века”. “ Окей, напишу”. “А вот в этой сцене мне нужен лаунж 14-ого века” — дело происходит во дворце и музыканты играют что-то для расслабления монгольских ханов. Вообщем, любую задачу, наверно, можно решить.
Музыка к фильму задаёт сильный эмоциональный тон всему фильму как и исполнитель главной роли.
Если хороший композитор, то так есть. К сожалению, сейчас тенденция к тому, что композитор не имеет никакой роли, и музыка к кино стала идти в сторону музыкальных обоев, саунд-дизайна, как это делается во многих американских фильмах, когда музыка присутствует от начала до конца в качестве эмоциональных костылей. Ты выходишь из зала и ничего помнишь, за редким исключением, что там звучало.
При работе над фильмом режиссёр, сценарист и композитор - по отдельности?
Всегда по-разному. Со сценаристом обычно вообще не знаком, потому что он мог закончить свою работу 2-3 года назад и уже занимается другими делами. Композитор же занят в период монтажа фильма, когда есть, что посмотреть, и работает он чаще всего с режиссёром и монтажёром. Это два главных человека. Конечно, бывают и продюсеры, которые могут что-то предлагать, но это уже частности. Сейчас чаще всего монтажёр и режиссёр в процессе монтажа подставляют какую-то музыку из какого-нибудь голливудского фильма и существенно сужают рамки, в которых ты будешь работать. С одной стороны это удобно, а с другой - о какой-то творческой фантазии можно говорить в сильно меньшей степени. Ну еще появилась новая профессия - музыкальный супервайзер, что-то типа продюсера саундтрека или музыкального редактора, но я с ними мало контактировал.
Подставляют музыку из голливудских фильмов - что ты имеешь в виду?
Её подставляют в качестве референса. Вот здесь нужна такая музыка, в этом эпизоде - такая. Хороший режиссёр скажет - сделай по-своему, плохой сделай так. А дальше - хороший композитор сделает по-своему, а плохой на уровне плагиата.
Твои слова: «Ты выходишь из зала и не ничего помнишь, за редким исключением, что там звучало». Это общая тенденция в искусстве?
Музыка отступила на второй план. Ситуация такова, что, музыки стало слишком много, продать её - большой вопрос. Вообщем, не так всё и хорошо в этом смысле.
Век инстаграм, битва за маркетинг?
Мы все в этом участвуем, как же без этого. Есть люди, которые это любят, и это не говорит, что они плохие или хорошие музыканты. Я к этому отношусь спокойно - если мне нужно раз в неделю выложить фотографию с репетиции, я её и выкладываю.
Захожу на твою страницу в Фэйсбук. У тебя очень оригинальные посты.
Ну, не знаю. Я вырос в детстве на книгах Хармса, Олега Григорьева, тогда ещё не изданных, а напечатанных на машинке, на Венедикте Ерофееве, который был нашим соседом, поэтому по-другому мыслить и разговаривать уже не можешь, когда такой мощный пласт другой культуры был у тебя перед глазами. Это возвращаясь к вопросу о детстве. Поэтому вот такие посты и получаются.
Ирония и самоирония - наше всё?
Если без этого, то как-то вовсе грустно.
Часто отказываешь? С кем из режиссёров хотелось бы поработать?
Да, иногда я отказываю, когда совсем не нравится или условия неподходящие. Но нельзя сказать, что я сижу и отказываюсь от работы. Если так делать, можно и с голоду умереть. И я, честно говоря, не завален заказами. Достаточно сложно всё в этой жизни у всех. А с какими режиссёрами хотел бы поработать - я скажу, и не поработаю Так что, лучше промолчу. Есть, конечно, люди, с которыми хотелось бы поработать.
Расскажи, пожалуйста, подробней о фильме "Я вам не негр" ("I’m Not Your Negro") Рауля Пека, который был номинирован на Оскар и музыку к которому ты написал.
Это действительно очень важный фильм, в первую очередь для США. Во многих других странах похожие проблемы - что во Франции, что в Великобритании. Поэтому это один из важнейших фильмов 2017 года вообще в мире, наверно, так как расовые проблемы Америки, и не только США, ещё не разрешены. Фильм снят по недописанной книге Джеймса Болдуина и в нем нет ни одного слова, сказанного не Болдуином. Написано в 60-е годы, но всё как будто сказано вчера.
С режиссёром Раулем Пеком я знаком достаточно давно, лет 10. Это наш, по-моему, уже шестой фильм. Он выбрал меня для какого-то проекта и с тех пор почти все его фильмы делал я и, надеюсь, буду и дальше делать. I“m Not Your Negro он готовил примерно 10 лет. Было отсмотрено десятки тысяч часов материалов, долгие поиски визуального решения. Рауль долго искал историю для фильма и в итоге ему попалась в руки вот эта незаконченная книга из фонда Болдуина, про которую никто не знал.
Я появился в самый последний момент, потому что в тот период (это 2016 год) мы делали другой фильм с Раулем - “Молодой Карл Маркс”, художественный исторический фильм, который он тоже готовил около 10 лет, так совпало, но по другим причинам: долго писался сценарий, долго искали деньги. К середине 2000-ых про «Маркса» все забыли. Потом начался кризис 2008 года и фигура Маркса опять появилась на обложках экономических журналов с вопросами и призывами: “Наверно, Маркс был прав” и “Давайте мы пересмотрим немного и перечитаем его книги”. Вообщем, длительный процесс. И как-то мельком Пек сказал, что есть ещё фильм.
Мы записали музыку к «Марксу». Ну, я думаю, наконец-то, полежу на диване две недели и отдохну (смеётся). И тут Рауль говорит, что у него уже готов монтаж I’m Not Your Negro. Нужно было в срочном порядке писать музыку к новому фильму. Я немного обалдел, потому что был совершенно не готов к этому, и сроки очень сжатые. В июне мы заканчивали Маркса, а в июле нужно было уже закончить работу над I’m Not Your Negro. В итоге оба фильма были готовы практически одновременно.
Для записи «Маркса» Рауль приезжал в Москву и вмешивался в процесс, если что-то, на его взгляд, нужно было поправить. Во время же записи «I’m Not Your Negro» первый фильм был уже в постпродакшн и он не смог приехать на запись, что было вообще в первый раз за всё время нашей совместной работы.
«Молодой Карл Маркс» - это такая оркестровая историческая музыка. «I’m Not Your Negro» - это 60-е года, Америка. Рауль предложил: “Найди-ка мне сумасшедшего трубача”. Я: “Сумасшедший трубач у меня есть, он играет у меня в группе”. Подход к работе был достаточно импровизационный. Я написал какие-то основы композиции и потом мы вокруг них импровизировали и отправляли Раулю варианты. Он из них выбирал в какую сторону нам двигаться. Абсолютно джазовый подход.
В качестве примера Рауль говорил мне о Майлзе Дэйвисе и его саундтреке к фильму «Лифт на эшафот», который был записан Майлзом и его музыкантами живой импровизацией под этот фильм. Вот у нас примерно так же было с «I’m Not Your Negro». И там можно найти отголоски подобного стиля, наверно: сольная труба, небольшая группа музыкантов - бас, барабаны, клавиши, гитара. Это такая фриджазовая часть саундтрека. А вторая часть получилась более лиричной: речь героев, письма и т.д. Там нужна была уже более классическая музыка.
Всё это происходило очень быстро. В фильме много оригинальной исторической музыки из фильмов 50-60-х годом и нужно было как-то этому соответствовать, по духу нужно было быть близко. И когда фильм был почти готов, выяснилось, что на какой-то оригинальный трек 60-х не получили разрешение. Мне позвонили и сказали, что нужно ещё написать музыку, и что на это есть два дня. Быстро собрали музыкантов. Там был такой роковый трек с гитарой, басом и барабанами. Буквально за два дня я его написал и мы в студии с музыкантами его записали. Вот такие были сложности.
Почему Рауль Пек выбрал именно трубу как солирующий инструмент?
Там должна была быть музыка достаточно яростная и агрессивная. И если говорить о фри джазе, то в музыке 60-х годов два инструмента - или труба, или саксофон. Условно говоря - или Майлз Дэйвис, или чарли Паркер. Наверно, ему нужна была труба потому, что это более яркий инструмент. Конечно, это вкусовая вещь и спросить нужно у Рауля.
На какой студии обычно записываетесь?
Я предпочитаю писать всё на на Мосфильме. Это очень хорошая студия. Да и стоит всё во Франции раза в четыре дороже. К тому же в Москве у меня есть мои музыканты, которые меня понимают с полуслова.
В 2017 же году вышел ещё один фильм с твоим участием - “Андрей – Голос вина” (“André – The Voice of Wine”). Где его можно посмотреть?
К сожалению, этот фильм пока нигде ещё не посмотреть. он не выходил в прокат. Только на фестивалях и специальных показах. Был показ в Москве на московском фестивале и в американском посольстве. Фильм снял внучатый племянник Андрея Челищева знаменитого русского дворянина, который возродил американское вино. Он уехал из России в 20-ом году, много путешествовал по Европе, долго жил во в Франции. И когда приехал в Америку, с нуля сделал калифорнийские вина. Его все чтут, это большая фигура. Потом он и в Италии отметился уже в пожилом возрасте. Мифический абсолютно человек для мирового виноделия.
И вот его внучатый племянник Марк Челищев сделал о нём фильм. В какой-то момент приехал в Россию искать информацию про свою семью. Он родился в Америке и говорит по-русски, но с довольно сильным акцентом. Его родители познакомились уже за границей, в Праге, кажется. Приехал, спросил - кто лучший композитор. Ему сказали, что я (смеётся). И как-то мы с ним подружились. Человек он очень непростой. В нём есть что-то от авантюристов из романов Конан Дойля. Скитался по всему миру. Жил в Японии, говорит по-японски., жил в Таиланде, где только не жил.
Фильм закончил его только в прошлом году к Berlinale 2017 года. Первую запись музыки к фильму мы сделали в 2013-ом. Потом он исчез и появился через два с половиной года. Сказал, что он перемонтировал фильм и нужно написать ещё, что было очень непросто - возвращаться к старой работе. Сейчас фильм готов, он очень интересный, там много архивных кадров, много интервью, в том числе в Френсисом Фордом Коппола, который тоже винодел, а не только режиссёр, и с самыми знаменитыми виноделами того времени.
Интересная очень история. Там есть этот эпизод, когда на престижном парижском конкурсе в слепой дегустации американское вино неожиданно выиграло у французского по многим показателям. Конечно, все были в шоке, потому что американское вино всерьёз никто не воспринимал. Это заслуга Андрея Челищева. Я надеюсь, что когда-нибудь этот фильм будет доступен и мы сможем его посмотреть.
Какой жанр в кино тебе наиболее интересен - документалистика, художественные фильмы, сериалы?
Не важно, документальное или художественное, немое или сериал - нравится писать музыку к хорошему кино. Сериал, если там больше четырёх серий, проблемнее, потому что ты не можешь охватить всё целиком. Но тоже бывает интересно.
Сколько времени обычно длиться работа над фильмом?
По-разному. Обычно один-два месяца достаточно плотной работы. Скажем так - от недели до полугода. В среднем - два месяца.
Музыку к скольким фильмам ты написал уже?
Штук сорок.
Там пишут всё, что угодно. Короткий метр, где, например, взяли просто одну мою композицию, на которую я дал разрешение, и написали, что музыку к фильму делал я. Поэтому всё нужно делить надвое, все эти википедии.
Есть ли у тебя директор или администратор, который ведёт твои дела?
Делаю теперь уже всё сам. В кино. С группой у меня есть человек, который помогает в административных делах: контракты, райдеры. Но в итоге много делаю сам. Это отнимает силы, конечно, но так как я раньше занимался всем сам, до сих пор тоже естественно сую нос свой всюду.
Не доверяешь?
Доверяю, но всё равно какие-то вещи - где играть и когда играть, решаю я, а не директор.
Нужно ли искусству меценатство?
Это было бы неплохо. Вообще, искусство родилось с помощью меценатов. Оно не было единицей бизнеса в средние века. Все главные композиторы, условно говоря, творили при дворе, короля ли, императора или какого-нибудь захудалого герцога. Раньше композиторы не могли писать музыку и при этом жить на неё. Это позже она начала приносить доход, появились издательства, продажа партитур сначала, потом записей. Популярная музыка могла быть на самоокупаемости. Но вообще, современное больше искусство, оркестры или оперные театры без такой поддержки просто не смогут существовать. Таким коллективам жить за счёт продажи билетов в принципе нереально. Наверно, большие серьёзные вещи должны быть сделаны по заказу какой-то организации.
Смешивать продажи творчества и само творчество - не мешает ли это искусству?
Я думаю о продажах, когда нужно продать билеты на концерт. Но когда я пишу музыку, я не думаю, как она будет продаваться. Я пишу музыку, которую я пишу и в этот момент не думаю о продажах. Она всё равно не продастся так, как поп-музыка. Это достаточно локальный жанр и занимает, наверно, меньше процента продаж всей музыки. Не та профессия, чтобы зарабатывать деньги, вообщем.
Чтобы ты сделаешь если музыка к какому-либо фильму в ближайшие годы принесёт тебе Оскара?
Не знаю, что я буду делать. Куплю бухла.
«I’m Not Your Negro» был номинирован на Оскар - этим ведь можно гордиться.
Конечно, этим можно гордиться и было много смешных историй с номинацией. Мне с самого утра, как было объявлено, начали звонить люди, поздравлять. Звонит вкрадчивый женский голос: «Здравствуйте, Алексей. Это первый канал Вас беспокоит. Мы хотим поздравить Вас с номинацией на Оскар». Я отвечаю: «Знаете, это не я номинирован, а фильм». «Ну, какая разница» (смеётся). Ей так хотелось мне сделать приятное. Меня все спрашивали, поеду ли я на вручение. Я отвечал, что не поеду, что у меня ёлки. Но этот фильм ведь потом выиграл и Бафта, это английская премия, и французского Сезара. Не знаю. Когда номинируют, тогда посмотрим. Сейчас рано ещё говорить.
Расскажи о твоей группе “4:33”. Когда планируешь записать следующий альбом?
В следующем году группе будет 25 лет, но мы пока ещё не готовы его праздновать. Мы будем что-то организовывать, пока ещё не знаю, что. Займёмся этим чуть позже.
Сколько альбомов у группы?
Я не помню, это нужно считать. Безотносительно к саунд-трекам - штук семь, наверно.
Какие есть мероприятия, чтобы прийти послушать?
Мы соберёмся с силами и откроем новый сезон 28 сентября в Центральном доме художника. Даже не знаю, какая будет программа, потому что только закончил все свои саунд-треки и сейчас спокойно буду размышлять, что мы будет играть. Нужно что-то новое сейчас за лето написать Мы отрепетируем это в сентябре. И ещё должны успеть начать записывать новый альбом. Вряд ли он будет готов к концу сентября, в ноябре, вероятно. Мы шесть лет ничего не выпускали. Вообще, новый альбом - это музыка, которую мы играем уже несколько лет и мы её до сих пор не записали. Мы всё делаем в обратном порядке - люди сначала записывают альбомы, а потом играют их на концертах, а мы эту музыку играем несколько лет и сейчас её, наконец-то, выпустим.
Как отдыхаешь?
Сплю или лежу на берегу моря. Пока ещё не сторонник активного отдыха, просто лежу столбом.
Где предпочитаешь отдыхать?
Я это скрываю от людей. Вообще люблю отдыхать в Бретани, где не слишком жарко, не люблю жару. Но конкретные места я не публикую.
Боишься что поклонники могут тебе помешать?
Я не боюсь толпы поклонников. Это места для отдыха - зачем рассказывать о них?
Как относишься к виски и алкогольным напиткам?
Я пью всё, что горит, и что не горит. Во Франции я пью вино - красное, белое, розовое. В Москве, в России - водку. Я очень боюсь летать и всегда раньше брал с собой бутылку виски в самолёт. И в какой-то момент появилось отвращение к виски, потому что было ощущение, что я все время в самолёте. Потом долго не пил виски и перешёл на коньяк и арманьяк. Но сейчас я снова пью виски как напиток, а не как средство антистресса в самолёте. Очень люблю кальвадос. Если в баре посидеть, то хорошо виски или коньяк, а после кальвадос.
Алексей, благодарю за интересное интервью.
